Однажды пришлось нам с 9000 заняться расклейкой объявлений. Так уж вышло, что нашей маме приспичило перебраться из подмосковья в Москву и она не придумала ничего лучше, как продавать квартиру в Домодедово и снимать комнату в Москве. Обратилась в агентство, ее там долго мурыжили, но комнату не нашли. Тогда мы решили, что надо ее выручать и, отксерив кучу объявлений о том, что пожилая москвичка снимет комнату, решили расклеивать их в районе ул.Подбельского-Преображенка, чтобы найти маме комнату поближе к нам.

Решено было делать это во второй половине дня, когда 9000 возвращается с работы и у детишки уже выучены уроки. Я, конечно, могла и сама, днем, но это же скучно! А хочеться так чтобы всей семьей – мы прогулочным шагом, а детишка скачет, мы беседуем, а детишка скачет, мы клеим, а детишка скачет... и, заметьте, не по квартире, как конь, а на улице, как нормальный ребенок. По всем нашим подсчетам из всего этого выходила одна сплошная польза. Как потом оказалось, польза от этого действительно была – выяснилось, что работа расклейщика объявлений – вещь интересная и познавательная. Познавательная в том смысле, что чего только не услышишь...

Опущу подробности прогулки, расскажу только о том, как наши люди реагируют на расклейщиков.

1. Подходим к подъезду, клеим объявление на специальную досточку. Из подъезда выходит мужик, смотрит на нас как на врагов народа и твердой рукой сдирет его.

Мы уходим, показывая ребенку пример терпимости, а себя убеждая в том, что молчание есть высшая форма лаконизма.

2. На лавочках сидят бабульки, с любопытством наблюдают, как мы приклеиваем объявление. Наклеили, почти уже ушли, но тут нас окликает одна из них, видимо местный лидер, и изрекает: “А теперь иди и сними. Вон большая доска во дворе, туда и клей!” Остальные согласно кивают и начинают обсуждать новую проблему – объявления на подъездах и молодые люди, которые клеют все подряд, не испросив разрешения.

Педагогическая мудрость старших поколений непробиваема, как титановая стена для ребенка с рогаткой. А чтобы указать нам на ошибку, само собой, нужно сначала дождаться, чтобы мы ее сделали.

Сняли, переклеили. Бабульки остались довольны – воспитательный момент пошел на пользу молодым обалдуям.

3. Еще одна стайка божьих одуванчиков. Тоже наблюдают, но молчат. Наклеиваем, отходим, и тут одна из них срывается с места и бодрой рысцой бежит отдирать. Одно из двух – либо она тимуровец, из любви к искусству помогающий дворничкам, либо бабульки развлекаются коллекционированием объявлений, и эта теперь радуется, что обскакала товарок.

4. Мужичок в ушанке, из уголка рта торчит “козья ножка”:

– Это чё ты тут клеишь?

– Объявление о том, что пожилая москвичка снимет комнату.

– А нам от этого какая польза?

– Такая, что если у кого есть лишняя комната, то ее можно сдавать и получать за это деньги.

– Знаем мы как за комнаты деньги платят! А потом прописку хотят, понаехали тут! Снимай давай, не надо нам никакой пользы!

Снимаем, дарим мужику пустую бутылку из-под пива, уходим.

5. Бабка шизоидного вида, вся трясется, мотает головой из стороны в сторону:

– Иди-иди отседова, я никому комнату не сдаю. И соседям скажу, чтобы не сдавали!

Я хочу что-то ответить, но 9000 гладит меня по плечу, смотрит умоляюще, я вздыхаю и мы идем дальше.

6. Бойкий мужичок с мордой деревянного истуканчика:

– Чё ты тут клеишь! Порасклеились все, понимаешь!

Достаю блокнот, записываю новое выражение “порасклеились все”.

7. Щупленький мужчина в очках, неопределенного возраста, в потертом пальто:

– Молодые люди, а что это вы клеите? Что-то интересное?

Показываем объявления, рассказываем, что маме ищем комнату. Мужчина проникается сочувствием, рассказывает, что у них в подъезде есть старушка, которая когда-то сдавала комнату, и не дорого. Так что он у нее спросит, и если что, то нам позвонит. Берет у нас одно объявление прозапас, а потом мы еще долго и задушевно беседуем о пользе объявлений. Светлый момент...

8. На подъезде нет специальной досточки, клеим на живописные обрывки старых объявлений. Подходит тетенька с авоськами:

– На доски надо, а не на стену!

– Так доски же нету...

– А во-о-н там есть, за гаражами, на детской площадке!

– Так там же никто не читает...

– А если бы вы на подъездах не клеили, так и на них бы не читали!

– Так и не читайте, если вам не надо...

– Так как же не прочесть, когда оно само в глаза так и лезет!

Пожимаем плечами, отдираем объявление, идем к доске за гаражами. Я подумываю о том, что можно сделать хорошие деньги на продаже валерьянки, брома, пустырника, лаванды, боярышника и прочего вразнос по вагонам метро в часы пик и открыв по махонькой торговой точке у каждого подъезда с часами работы с 16 по 21.

9. Снова на подъезде нет доски, зато есть куча странных картонок, приваленных к стене и толстая тетка, сидящая на скамеечке. Еще издали заметив тетку понимаю, что она что-то скажет. “Предчувствия его не обманули...”

– А ну сымай! Быстро давай! – орет с видом хозяйки положения, подъезда, Москвы и всея Руси.

– Да что вы так нервничаете, что, кому-то хуже станет, от того, что тут бумажка повисит?

– Умных шибко много развелось! Сымай! – рожа красная и довольная, видимо счастлива, что изрекла мудрость. Я начинаю закипать, но вида не подаю.

– И куда же прикажете его приклеить?

– На жопу!

Не выдерживаю:

– Ну, давай, поворачивайся, сейчас наклею.

– На свою клей! Твоя ширше! – вся аж светится от удовольствия и олигофренически хихикает.

Первый порыв – вклеить ей сейчас это объявление в лоб, но делаю вдох-выдох, считаю до десяти, осознаю, что битие убогих – грех и примирительно спрашиваю:

– Ну, хорошо, куда по вашему можно наклеить? Тут же некуда больше...

Тетка смягчается, тычет жирным пальцем в картонки.

– На картонку клей, деточка, на картонку. Им ничего не сделается.

Клеим на картонку, уходим погруженные в мысли о загадочной русской душе.

10. Молодой человек, весьма потрепанного вида:

– А у вас для меня работы нет? Я тоже могу объявления клеить.

Долго объясняем, что мы не работодатели. После четвертого объяснения молодой человек начинает понимающе кивать, расцветает и дает нам свой телефон, чтобы мы обязательно ему позвонили, когда нам потребуются расклейщики. Он – первая кандидатура. Мы понимаем, что сопротивление бесполезно и клятвенно обещаем, что обязательно возьмем его расклейщиком, как только будут вакансии.

11. Мужчина. Ничем не примечателен, внимательно читает объявление:

– Что, съем комнаты – это такой сетевой маркетинг новый?

– Нет, с чего вы взяли?

– А с того, что все объявления сетевики клеют. Вот так возьмешь, позвонишь по телефону, а тебе там и говорят, что, мол, сетевой маркетинг это.

Объясняем мужчине ситуацию, уверяем, что это не мировое зло в виде сетевого маркетинга, и нам милостиво разрешают наклеить объявления на остальные подъезды.

12. Пожилой дядя, седой, внушительный, внешность – хоть сейчас фотографию на Доску Почета... Не иначе бывший руководитель комсомольской ячейки:

– Надо же... черные эти (лица кавказской национальности) уже наших, русских нанимают, чтоб те им комнаты искали! И не стыдно вам?

Нам стыдно, мы краснеем и, потупив глазки, просим прощения у партии и правительства за чинимые нами непотребства. Клянемся исправиться.



С грехом пополам расклеили мы всё, очистив совесть от угрызений по поводу мамы, а сумку от надоевших бумажек и, придя домой, стали изо всех сил забывать нашу прогулку.

Но через неделю объявления помахали нам ручкой, напоминая о себе – звонит мужик, говорит, что он по поводу комнаты. Я радуюсь, что кто-то откликнулся, что наш скорбный труд не пропал даром... и тут мужик спрашивает: “Так почем вы комнату сдаете?” Я не отвечаю, а просто кладу трубку. Больше никто не звонил, а мы больше не клеили объявлений.